Думайте Ватсон, это сейчас сексуально! (с)
Отвратительно. Мне хочется мыть руки снова и снова. Хочется взять щетку и мыть их до тех пор, пока кожа не покраснеет, пока она не сойдет, пока не покажутся белоснежные кости. Мне хочется окунуться в формалин. Хочется смыть с себя всю грязь, что сочиться из души и струиться по венам, что выходит из пор и оседает на коже. Хочется стереть из памяти каждое прикосновение кого-либо. Простого прохожего, друга, любовника, матери, отца, знакомого. Эти мерзкие объятия, эти мерзкие люди, эти отвратительные прикосновения. Мне снова кажется, что по моему телу ползают черные змеи. Черные, мать его, змеи. Я не хочу. Я не хочу, чтобы меня трогали, тем более он. Я глупо улыбаюсь, но под этой улыбкой таиться что-то такое мерзкое, от чего смола в легких пытается вырваться наружу, просочиться в каждую часть, в каждую клетку, симбиотизируясь, создавая новый организм. В голове выстраивается алгоритм: три шага-рукоять ножа-самооборона-удар в солнечное сплетение локтем - стечение обстоятельств из-за дальнейшего поведения особи. Но он не исполняется. И я бегу. Подальше. И это к лучшему. Я буду и дальше бежать, если придется, и пускай по моему телу ползают гребаные змеи, рано или поздно им надоест ползать только по моему телу, и они найдут себе нового хозяина. А алгоритм приобретет другое значение.